Дети как смысл жизни - это очень страшно. В чем-то это страшнее прямого и честного родительского отвержения. Его в итоге возможно как-то, через километры горя и слез, отгоревать. Злиться, чувствовать боль, ненавидеть, принять, освободиться (и так не по одному кругу). Отвержение не оставляет двузначности.
Ребенок в центре родительской психической конструкции, поглощенный и потопленный избыточным для него материалом не своих переживаний, тонет в нем как в болоте.
Но как же, ведь мы же ради тебя живем? Все для тебя! Непролазный туман вечного переживания вины. Эта вуаль наброшена на любые острые углы отношений. Будешь дышать не в том темпе - у родителя инфаркт, давление, обморок, скорая и лютая смерть. Поэтому будь зайчиком и не смей расстраивать мамочку.
Забраться под кожу своему ребенку, встроить его как недостающий пазл в свои психические пустоты, поместить в него свое непрожитое горе, расшириться за счет его способностей и талантов, ожидать реализации не его, а своих собственных представлений, мечт и желаний, ощущать, используя его, свой нарциссический триумф, или наоборот, сиять светом своей правильности и власти на фоне его малости и плохости, означает употреблять его в качестве еды. Питание интрапсихически.
Осознавать, что тобой питаются и медленно переваривают - не самое приятное ощущение. Не все, знаете ли, любят медленно двигаться по метровому пищеводу удава. Поэтому питающийся часто сакрализуется, буквально возводится в ранг святых. Любое обнаружение неприглядности ситуации вызывает ярость, праведный гнев. “Как ты можешь так о маме, бабушке, отце, родителях”. За подобное мыслепреступление наказание следует самое суровое, вплоть до разрыва отношений, проклятий, исключения из семьи.
Любой намек на более эмоционально тесную, чем положено, связь с другим объектом (в первую очередь - с сексуальным партнером, но неугодные друзья и подруги тоже подойдут) вызывает нездоровую конкуренцию и перетягивание каната, поджатость губ, закатывание глаз и внезапное обострение разнообразных заболеваний. Некоторые особо голодные конкурируют с детьми (то есть своими внуками). Конечно, можно оградить родителя от переживаний, не допуская никаких несанкционированных связей. Многие в этом месте спасаются химическими зависимостями.
Да, и это в первую очередь о темном материнском образе (темная сторона отцовского - прямое насилие, но об этом в другом тексте). Мать, бабушка, тетушка, поглощающие целиком, со всеми косточками. Архетипически злая ведьма, баба-яга, колдунья, сказка про Гензель и Гретель, vagina dentata. Бывает забавно обнаружить в себе отголоски и намеки на этот образ и оттормаживать себя в попытках захвата не принадлежащей мне территории.
Я, кстати, пишу всегда только о том, что наблюдала в непосредственной близости от себя. Из позиции ближайшего свидетеля утверждаю - этот голод сильнейший. И я наконец научилась сочувствовать человеку, так сильно и отчаянно его испытывающему.
